Последний Еврей - Страница 14

Послышался звук удара,

- Эй! Хватит! - крикнул я, - не смей никого бить. Свяжи и все. Мы должны проверить, они могут оказаться нашими союзниками.

Проверив веревки, Веред перебралась на сиденье рядом со мной. Мы выехали из Афулы на тель-авивское шоссе и начали разгон. Но не надолго. У поворота на Дженин поперек дороги лежала металлическая лента с острыми шипами. Рядом стояли солдаты в бронежилетах и с автоматами.

- Шайтан! - выругался я, - кажется мы влипли, глупее я еще не влипал.

Я глянул в зеркальце. За мной - вереница машин, слева -встречный поток... Не увернуться, попытаюсь маневрировать - тут же засекут.

- Почему влипли? - Веред посмотрела на дорогу. - У нас же израильский номер, ни я, ни ты на арабов не похожи. Проедем мимо. Ты видишь, они же почти не смотрят на машины. Автобус, вот, проверяют.

- У нас тоже автобус, - сказал я, - только маленький. Захотят глянуть, что у нас внутри, а там... сама понимаешь. А если захотят просто документы проверить? Где документы этой машины?

Веред вытащила из бардачка полиэтиленовый мешочек с бумагами и принялась в них копаться. Потом хмыкнула, полезла в сумочку, достала флакончик с лаком для ногтей. Сдвинула свою мини-юбку выше, намного выше, и развалилась на сиденье, подняв ноги и протянув их к самому ветровому стеклу. Открыла флакончик и принялась красить ногти на ногах.

- Что ты делаешь, дура? - разозлился я. - Сейчас, чтобы заглянуть тебе под юбку, все солдаты столпятся у нашей машины.

- Не думай, что все мужчины ведут себя так, как повел бы ты, - нагло сказала Веред. - Я знаю, что делаю, не мешай.

Я ничего не ответил, только слегка толкнул ее и указал на валяющийся на полу перед ее сиденьем укороченный М-16. Автомат был замотан во взятое из киббуца полотенце.

Офицер кончил разговаривать с одним из водителей, вернул ему права и сделал жест, пропускающий машины. Наша колонна двинулась. Одна машина без проверки, вторая, третья... На обочине закончилась разборка с пассажирами эгедовского автобуса, он влился в поток. Еще несколько автомобилей перед нами было пропущено... Взгляд офицера наткнулся на ноги Веред. Я попытался изобразить зевоту. Офицер улыбнулся, что-то сказал стоящим рядом солдатам. Те тоже посмотрели на ноги, перебросились между собой парой слов.

- Вы там, сзади, - громким шепотом сказал я, чтобы не маяться от безделья в такой ответственный момент, - лежите тихо. Вам в тюрьму так же надо, как и мне. Тем более, я в тюрьму не собираюсь и уйду любой ценой.

Сзади было тихо. Под одобрительные взгляды солдат наша машина обогнула заслон. Я нажал на газ и перевел дыхание. Веред продолжила красить ногти. Ох, и не нравится же мне Веред в последнее время! Чем больше она меня спасает, тем больше она мне не нравится. Почему? Мне не нравится ее самостоятельность. Пока самостоятельность шла мне на пользу, но это - пока. И где ее источник? В просыпающейся памяти Веред? В ее не до конца стертой личности стражницы? Я ведь сам точно не знаю, как сработал мой скрученный на живую нитку чудо-прибор. И если Веред в самый ответственный момент нанесет удар в спину...

Я принялся сам себя успокаивать. Что мне Веред? Если мой анонимный собеседник не врал, после разбора кое-каких недоразумений все шестеро станут моими союзниками. И мы примемся за дело целой бригадой. Всемером, если считать без Веред. И что плохого мне может сделать Веред, кроме как убить? Все плохое уже сделано без нее. Темпостанция уничтожена. Морди Штейн засвечен. Давид Липман, возможно, тоже: его машина брошена в Цфате без надзора, если ее обнаружат и не взорвут, то найденный в ней приборов достаточен для до-олгого ареста. Липмана жалко, очень жалко. Под его маской я крутил такими деньгами, что восстановить их будет непросто. И кое-какие связи пропадают... Да, удружили мне союзники.

Я скосил глаза на Веред. Девушка закончила красить ногти, но ноги не убрала, ждала, пока высохнет лак. А ноги, конечно, классные. Не даром, видно, я хотел заполучить их к себе в постель. Не просто из соображений экономии времени.

Веред поймала мой взгляд и улыбнулась. Не кокетливо, а победно. Знай, мол, наших. Да, знаю, "в нашей Страже работают самые достойные". После воссоединения с Сибирским ханством, когда стражники уничтожили хана и всех его родственников, а потом сумели от лица первого визиря попросить разрешение на вступление в Федерацию, Стража стала получать почти столько же денег, сколько и армия. Но армия ведь раз в десять больше! Можно подсчитать, сколько денег шло на подготовку простого стражника. А специального агента, как Веред?

"Ты идиот, - сказал я сам себе, - с этой спецагентшей ты справился за несколько минут. Ты даже за четыре года не можешь избавиться от священного страха. И все!"

Если бы искусство самоуспокоения кем-то оценивалось, то моя оценка не была бы очень высокой. Уже через несколько секунд тот же внутренний голос ехидно ответил самому себе, что с Веред я справился чисто случайно, а если уж стертый из сознания спецагент вернется и узнает, как его дурят, то никакая новая случайность меня не спасет. И нечем крыть.

Начался "подъем зигзагами". Машина виляла на узкой дороге. Веред опустила ноги, но юбку не поправила. Что происходит? Совратить меня она решила, что ли? С чего это вдруг? Чувствует, что я готов заключить какой-то союз с незнакомцами и через постель хочет укрепить свои позиции?

Замучавшись таскать пленников из машины в комнату, которая должна была бы служить спальней, я плюхнулся на диван в салоне. Отдышался. Веред открыла холодильник, но искать там было нечего, все, до крошки, я съел в предыдущий визит.